Поэт выглянул из укрытия и тут же схоронился обратно. Зоркие глаза трубадура, щурясь в лучах восхода, приметили в конце улицы черный силуэт женщины с коромыслом. Шмыга вообще сторонился людей, но таких — особенно.
Как следует отлежавшись, он все же рискнул покинуть убежище. Надвинув на глаза капюшон, чтобы его не узнали, Шмыга промчался через открытую местность, посверкивая тощими ягодицами, и юркнул в подвал трактира. Приняв для храбрости (как всегда, в долг) мятежный стихотворец воспрянул духом.
На четвееньках, дабы не пошатнуть ненароком поэтического достоинства, Шмыга выбрался из пивной. Алое солнце к тому времени тоже утратило осторожность и теперь лыбилось с поднебесья во всю свою карличью физиономию. На площади Действующего Президент-Императора, как и всегда в этот праздничный день, нехотя копошился народ.
Шмыга окинул толпу сочувственным взглядом. Как можно жить, не зная того, что открылось ему накануне?
Чтоб донести до сограждан простую, но вместе с тем универсальную мысль о несовершенстве государственного устройства, опальный поэт на мгновение выглянул из-за ящиков с мусором и огласил площадь зычным хореем:
Солнце светит прямо в глаз
Президент наш пидорас!
Однако, его, как всегда, никто не услышал. На главной площади планеты П, планеты-тюрьмы для политзаключенных Демократической Империи, бушевал праздник. Веселые возгласы слышались там и тут, и слабые вопли Шмыги терялись на их фоне.
Ведь именно в этот день — день Свободной Совести каждый дурак мог выйти на центральную площадь имени Действующего Президент-Императора, и высказать лично ему все, что он думает на самом деле.
